Разделы

Главная → Родителям → Энциклопедия полезных советов

О зиме для детей 6-9 лет

Стихи, рассказы о зиме для старших дошкольников и младших школьников

Снег — что это такое?

Ты уже знаешь, что водяные пары, когда остывают, превращаются в капельки воды. А высоко над землёй, где очень холодно, водяные пары, не успев перейти в воду, сразу превращаются в крохотные льдинки. Они малы, как пылинки. Их и называют алмазной пылью.

Если мороз не очень сильный, ледяные пылинки, попав в тучу, обрастают новыми иголочками, становятся всё больше и больше и принимают вид знакомых нам снежинок. Они похожи на белые звёздочки. Поймай несколько снежинок на рукавичку и разгляди хорошенько. Они, будто кружевные, все разные, с тонкими лучиками и лепестками, как у самых нежных цветов.

Когда зимой погода мягкая, снежинки слипаются, и образуются густые пушистые хлопья. Потому-то снег часто и называют пушистым. Он покрывает землю пышным белым одеялом.

Пробеги по дорожке в ясный морозный день. Слышишь, как снег скрипит под ногами? Как ты думаешь, почему?

Это ломаются у тебя под ногами маленькие лучики холодных звёздочек. А так как ломается их сразу очень много — вот мы и слышим треск.

(3. Трофимова)

Дворник — Дед Мороз

В шубе, в шапке, в душегрейке

Дворник трубочку курил,

И, усевшись на скамейке,

Дворник снегу говорил:

«Ты летаешь или таешь?

Ничего тут не поймешь!

Подметаешь, разметаешь,

Только без толку метёшь!

Да к чему я говорю?

Сяду я да покурю».

Дворник трубку курит, курит...

И глаза от снега щурит,

И вздыхает, и зевает,

И внезапно засыпает.

«Глянь-ка, Маня! — крикнул Ваня.

Видишь, чучело сидит

И глазами-угольками

На метлу свою глядит.

Это вроде снежной бабки,

Или просто Дед Мороз,

Ну-ка дай ему по шапке,

Да схвати его за нос!»

А оно как зарычит!

Как ногами застучит!

Да как вскочит со скамейки,

Да по-русски закричит:

«Будет вам ужо мороз —

Как хватать меня за нос!»

(Даниил Хармс)

* * *

Поёт зима — аукает,

Мохнатый лес баюкает

Стозвоном сосняка.

Кругом с тоской глубокою

Плывут в страну далёкую

Седые облака.

А по двору метелица

Ковром шёлковым стелется,

Но больно холодна.

Воробышки игривые,

Как детки сиротливые,

Прижались у окна.

Озябли пташки малые

Голодные, усталые,

И жмутся поплотней.

А вьюга с рёвом бешеным

Стучит по ставням свешенным

И злится всё сильней.

И дремлют пташки нежные

Под эти вихри снежные

У мерзлого окна.

И снится им прекрасная,

В улыбках солнца ясная

Красавица весна.

(С. Есенин)

Берёза

Белая берёза

Под моим окном

Принакрылась снегом,

Точно серебром.

На пушистых ветках

Снежною каймой

Распустились кисти

Белой бахромой.

И стоит берёза

В сонной тишине,

И горят снежинки

В золотом огне.

А заря, лениво

Обходя кругом,

Обсыпает ветки

Новым серебром.

(С. Есенин)

Ветхая избушка

Вся в снегу стоит.

Бабушка-старушка

Из окна глядит.

Внукам-шалунишкам

По колено снег.

Весел ребятишкам

Быстрых санок бег...

Бегают, смеются,

Лепят снежный дом,

Звонко раздаются

Голоса кругом...

В снежном доме будет

Резвая игра...

Пальчики застудят,—

По домам пора!

Завтра выпьют чаю,

Глянут из окна —

Ан уж дом растаял,

На дворе — весна!

(А. Блок)

Небесные всадники

(Славянский миф)

Жили-были старик со старухой. Как-то перебирали они горох, одна горошина и упала наземь. Искали-искали, не могли найти. А через неделю увидали старик да старуха, что горошинка дала росток. Стали её поливать, вырос побег выше избы, а потом и под самое небо.

И полез старик на небо собирать горох. Лез-лез, видит — стоит гора преогромная, на ней деревни с избами, города с зубчатыми стенами, леса и водопады. Солнышко только взошло — появился из-за горы юноша на коне и с тугим луком в руках. Куда ни пошлёт стрелу — там деревья зеленеют, люди земельку пашут.

Ближе к полудню выехал удалой молодец с соколом на руке. Снял колпачок с птичьей головы, подбросил сокола вверх: куда ни полетит птица, везде плоды на ветвях наливаются, нивы колосятся, стада на лужайках пасутся.

Повечеру показался всадник, трубящий в рог. В какую сторону ни протрубит, там груши-яблоки собирают, озимые пашут, свадьбы играют.

А совсем уже в сумраке явился старец седобородый на белом коне. Куда ни укажет трезубцем серебряным — везде ветра завывают, последние листья с деревьев сдирают, снегами леса и поля устилают.

Холодно стало старику, спустился он по стеблю гороховому на землю. А старуха уже его и ждать перестала: целый год он на небесах пропадал. Рассказал старик соседям о чудесах поднебесных. Кинулись те к ростку — каждый на небо попасть норовит, толкают друг друга. А стебель-то гороховый возьми и оборвись!

С тех пор уж никто на небе не бывал, где сутки проходят — как год на земле. И никто больше не встречал небесных всадников — Весну, Лето, Осень и Зиму.

Госпожа Метелица

(Немецкая народная сказка)

У одной вдовы были две дочки. Одна из них была красивая и прилежная, а другая — безобразная и ленивая. Но мать гораздо больше любила безобразную и ленивую, потому что та была её родной дочерью. Падчерица же вынуждена была выполнять всю грязную работу.

Бедной девушке ежедневно приходилось сидеть у колодца и так много прясть, что кровь капала у неё из пальцев.

И вот случилось однажды, что веретено всё испачкалось кровью. Девушка нагнулась к колодцу, чтобы обмыть веретено, но оно выскользнуло у неё из рук и упало в воду.

Девушка расплакалась, бросилась к мачехе и рассказала ей о том, что произошло.

Мачеха выбранила её и была так безжалостна, что сказала девушке:

— Уронила веретено, так сумей и достать его!

Вернулась девушка к колодцу и, не зная, что ей делать, в тоске своей прыгнула в колодец, чтобы достать веретено.

Она потеряла сознание, а когда очнулась, увидела, что лежит на прекрасном освещенном солнцем лугу и растут там тысячи разных цветов.

Побрела девушка по лугу и дошла до огромной печи, битком набитой хлебом. И хлеб крикнул ей:

— Ах, вытащи меня, вытащи, не то я сгорю! Я давно уж испёкся!

Девушка подошла к печке и вытащила лопатой весь хлеб, сколько его там было.

Пошла она дальше и поравнялась с яблоней, увешанной яблоками, и яблоня взмолилась:

— Ах, потряси меня, потряси! Все мои яблоки уже давно созрели!

И девушка принялась трясти яблоню так, что яблоки с неё посыпались, будто дождь, и трясла её до тех пор, пока ни одного яблока на ветвях не осталось. Тогда она собрала все яблоки в кучу и пошла дальше.

В конце концов она добралась до маленькой избушки. Из окна выглядывала старушка, но у неё были ужасно длинные зубы, и девушка так испугалась, что хотела убежать обратно.

Но старуха крикнула ей вслед:

— Чего ты испугалась, милая девочка? Оставайся у меня. Если будешь старательно выполнять работу по дому, тебе у меня будет хорошо. Только запомни: ты должна как можно лучше стелить мне постель и перину встряхивать так, чтобы пух взлетал,— тогда во всём свете снег пойдёт: я госпожа Метелица.

Старуха так ласково с ней говорила, что девушка осмелела и согласилась служить ей.

Она старалась во всём угождать старухе и так старательно взбивала ей перину, что пух разлетался вокруг, будто снежные хлопья.

Зато и жилось ей у старухи хорошо: ни единого сердитого слова не приходилось ей слышать, и каждый день к столу подавалось жареное и печёное.

Пожила она некоторое время у госпожи Метелицы, да вдруг затосковала, и сама бы не могла сказать, о чём.

Наконец поняла она, что это тоска по родному дому; и хоть жилось ей здесь в тысячу раз лучше, чем у мачехи, всё же её тянуло домой.

И сказала она старухе:

— Напала на меня тоска по дому, и хотя мне здесь хорошо живётся, не могу я дольше тут оставаться — хочется мне наверх, к своим.

Госпожа Метелица ответила:

— Мне по душе, что ты просишься домой, а за то, что ты верно служила мне, я сама провожу тебя наверх.

Взяла она девушку за руку и привела её к высоким воротам. Ворота распахнулись, а когда девушка проходила под ними, посыпался густой-прегустой золотой дождь, и всё золото приставало к её одежде, так что она вся была покрыта им.

— Это тебе за то, что была ты работящей и старательной,— сказала госпожа Метелица и отдала ей ещё и веретено, которое девушка уронила когда-то в колодец.

Затем ворота захлопнулись, и девушка очутилась на земле, недалеко от родного дома.

Едва она вошла во двор, как петух, сидевший на краю колодца, закричал:

Ку-ка-ре-ку!

Девица пришла домой,

Вся в одежде золотой!

Вошла она тогда в дом, и мачеха с сестрой приняли её хорошо, потому что на ней было много золота.

Рассказала девушка обо всём, что с ней приключилось. Услыхав, как досталось ей такое неслыханное богатство, захотела мачеха, чтобы и родная её дочь, та, что была безобразна и ленива, добилась такого же счастья.

Мать велела своей дочке сесть у колодца и прясть. Чтобы веретено запачкалось кровью, девушка уколола себе палец, сунув руку в колючую изгородь. Затем бросила веретено в колодец и прыгнула вслед за ним.

Она, как и сестра ее, очутилась на прекрасном лугу и пошла вперёд по той же тропинке.

Когда девушка поравнялась с печкой, хлеб закричал:

— Ах, вытащи меня, вытащи! Я давно уж испёкся!

Но ленивица ответила:

— Стану я пачкаться! — и прошла мимо.

Вскоре она подошла к яблоне, и та крикнула ей:

— Ах, потряси меня, потряси! Все мои яблоки уж давно созрели!

Но лентяйка ответила:

— Ещё что выдумаешь! Яблоко может свалиться мне на голову! — и пошла своей дорогой.

Когда она добралась до дома госпожи Метелицы, то не испугалась её длинных зубов — она уже слышала о них — и сразу нанялась к ней в работницы.

В первый день она кое-как переломила себя: старательно выполняла работу и слушалась своей хозяйки, когда та ей что-нибудь приказывала.

При этом лентяйка всё время думала о золоте, которым одарит её госпожа Метелица.

Но уже на второй день она стала лениться, на третий — ещё больше, а затем и вовсе не захотела вставать рано утром.

Постель госпожи Метелицы она тоже не стелила как следует, не взбивала перину так, чтобы разлетались пушинки.

Госпоже Метелице это скоро надоело, и она отказала ей от службы.

Лентяйка даже обрадовалась: она надеялась, что тотчас же на неё польётся золотой дождь.

Госпожа Метелица и её также проводила до ворот. Но когда ленивица проходила под ними, на неё, вместо золота, вылился целый ушат смолы.

— Это тебе награда за работу,— произнесла госпожа Метелица и захлопнула ворота.

Вернулась ленивица домой вся в смоле, и петух, сидевший на краю колодца, закричал:

Ку-ка-ре-ку!

Девица пришла домой,

Вся измазана смолой!

А смола так крепко прилипла к ней, что лентяйка всю жизнь не могла смыть

Земляника под снегом

(Японская народная сказка)

Жила в одной деревне женщина. И было у неё две дочери: старшая о-Тиё — приёмная, а младшая о-Хана — родная.

Мачеха одевала родную дочку в нарядные платья, а падчерицу — в лохмотья. На долю дочери доставались ласки да баловство, а на долю падчерицы — колотушки и трудная работа. Она и воду носила, она и стирала, и обед варила.

Но мачеха всё равно ненавидела о-Тиё лютой ненавистью, только и мечтала, как бы сжить её со свету.

Вот однажды в холодный зимний день мачеха и о-Хана грелись у очага. Разморилась о-Хана от жары и говорит:

— Ой, как мне жарко стало! Сейчас бы съела чего-нибудь холодненького.

— Хочешь немного снежку?

— Снег ведь невкусный, а я хочу чего- нибудь холодного да вкусного.

Задумалась о-Хана и вдруг как хлопнет в ладоши:

— Земляники, хочу земляники. Красных спелых ягодок хочу.

О-Хана была упряма. Уж если что ей в голову взбредёт — никогда не отступится.

Подняла она громкий плач:

— Мама, дай земляники. Мама, дай земляники.

Не смогла её мать утихомирить, и вот что придумала.

— О-Тиё, о-Тиё, поди-ка сюда,— позвала она падчерицу.

О-Тиё как раз стирала бельё на заднем дворе.

Бежит она на зов мачехи, на ходу мокрые руки вытирает.

— Эй ты, ступай-ка в горы и набери вот в эту корзинку спелой земляники. Слышишь? А пока не наберёшь полной корзинки, не смей домой и глаз показать. Поняла?

— Но, матушка, разве растёт земляника в середине зимы?

— Растёт не растёт, а ты одно помни: придёшь с пустыми руками, домой не пущу.

Вытолкнула мачеха о-Тиё из дому и дверь за ней крепко-накрепко заперла.

Обула о-Тиё соломенные сандалии на босу ногу, а куда идти — не знает. Зимой в горах земляника не растёт. Но и с мачехой не поспоришь. Постояла-постояла о-Тиё на дворе, взяла корзинку и пошла в горы.

В горах было тихо-тихо. Снег валил хлопьями. Высокие деревья под снегом казались ещё выше.

Ищет о-Тиё землянику в глубоком снегу, а сама думает: «Верно, мачехе надоело, что я на свете живу, оттого и послала меня сюда на погибель. Лучше мне здесь замёрзнуть. Может, тогда я свижусь со своей родной матушкой ».

Полились у девочки слёзы, бредёт она, сама не зная куда, не разбирая дороги. То взберётся, спотыкаясь и падая, на гору, то скатится в долину. Наконец от усталости да холода свалилась она совсем. А снег всё шёл, всё шёл и скоро намёл над ней белый холмик.

Вдруг кто-то окликнул о-Тиё по имени. Приоткрыла она глаза. Видит: наклонился над ней старый дед с белой бородой.

— Скажи, о-Тиё, зачем ты пришла сюда в такой холод?

— Матушка велела мне набрать спелой земляники,— ответила девочка, еле шевеля ледяными губами.— А не то велела и домой не приходить.

— Да разве не знает она, что зимой земляника не растёт? Но не печалься, идём со мной.

Поднялась о-Тиё с земли. И стало ей вдруг тепло, и усталости — как не бывало.

Шагает старик по снегу легко-легко, о-Тиё за ним бежит, и вот диво — стелется перед ней снег, словно крепкая хорошая дорога.

— Вон там спелая земляника,— говорит старик.— Собери, сколько надо, и ступай домой.

Поглядела о-Тиё туда, куда он указывал, и глазам своим не верит. Растёт в снегу крупная красная земляника. Вся поляна ягодами усыпана.

— Ой, земляника! — только и могла сказать о-Тиё.

Вдруг смотрит она: старик куда-то пропал, стоят кругом одни деревья.

— Так вот он кто! Бог-хранитель этой горы! Вот кто спас меня!

Сложила о-Тиё молитвенно руки и низко поклонилась. Потом набрала полную корзину земляники и побежала домой.

— Как, ты и впрямь нашла землянику? — ахнула мачеха. Думала она, что ненавистной падчерицы уже в живых нет.

Обрадовалась о-Хана, села у самого очага — и давай класть ягоду за ягодой в рот, приговаривая:

— Ах, вкусно! Во рту тает!

— Ну-ка, ну-ка, и мне дай! Попробовала мачеха и языком причмокнула.

А падчерице ни одной ягодки не дали.

О-Тиё и не подумала обижаться, не привыкла она к лакомствам. Сморил её сон.

Прикорнула она у очага и дремлет.

Вдруг мачеха подбежала к ней, громко топая ногами, и закричала в самое ухо:

— О-Тиё, о-Тиё!

Встряхнула она девочку за плечо.

— Эй ты, слушай, о-Хана не хочет больше красных ягод, хочет лиловых. Ступай живо в горы, собери лиловой земляники.

Испугалась о-Тиё.

— Но, матушка, ведь уже ночь на дворе, а лиловой земляники, поди, и на свете нет. Не гони меня в горы, матушка.

— Что ты говоришь такое? Ты ведь старшая сестра, должна всё давать своей младшей сестрёнке, что та ни попросит. Нашла же ты красные ягоды, найдёшь и лиловые. А не то и домой не приходи!

Вытолкнула она падчерицу из дому без всякой жалости и дверь за ней со стуком захлопнула.

Побрела о-Тиё в горы. Сделает один шаг, остановится, сделает другой, остановится и заплачет-заплачет. А в горах выпало много свежего снега. Уж не во сне ли собирала она здесь свежую землянику?

Кругом всё темней становилось. Вдруг где- то волки завыли. Задрожала всем телом о-Тиё, ухватилась за дерево.

— О-Тиё! — послышался вдруг тихий зов, и откуда ни возьмись появился перед ней знакомый дед с белой бородой.

— Ну что, о-Тиё, понравилась твоей матушке красная земляника? Вкусная была? — ласково спросил её старик.

Поглядела ему в лицо о-Тиё и вдруг заплакала в голос, так ей горько стало:

— Матушка велела на этот раз принести лиловой земляники.

Покраснел старик от гнева, глаза у него сверкнули страшным блеском.

— Пожалел я тебя, оттого и послал ей красных ягод, а эта злодейка вон что придумала! Ну, хорошо же, я проучу её! Ступай за мной!

Старик пошёл вперёд большими шагами. Быстро, как ветер, спустился он на дно глубокой долины, а девочка за ним бежит, еле поспевает.

— Смотри, о-Тиё, вот лиловая земляника! Взглянула о-Тиё и глазам не верит!

Весь снег вокруг светится лиловыми огоньками.

Повсюду рассыпана крупная, красивая, налитая соком лиловая земляника.

Боязливо сорвала о-Тиё одну-две ягодки. Даже на дне корзины светились ягоды лиловым блеском.

Набрала о-Тиё полную корзину и пустилась со всех ног домой. Тут горы сами собой раздвинулись и в одно мгновенье оказались далеко позади, а перед ней, словно из-под земли, родной дом вырос.

Держит о-Тиё перед собой корзинку обеими руками, будто что-то страшное, и громко зовёт:

— Отвори, матушка, я нашла лиловую землянику.

— Как! Лиловую землянику! — ахнула мачеха.

Думала она, падчерицу волки съели. И что же! О-Тиё не только вернулась живая- здоровая, но и земляники принесла, какой на свете не бывает. Неохотно отперла мачеха дверь, взглянула, и у неё даже голос перехватило!

Насилу-то вымолвила:

— Ах, лиловая земляника!

О-Хана давай совать ягоды в рот:

— Ах, вкусная! Язык можно проглотить. Попробуй, мама, скорее; таких вкусных ягод, верно, даже боги не едят.

И давай набивать себе рот.

О-Тиё начала было отговаривать сестру с мачехой:

— Матушка, сестрица, уж слишком эти ягоды красивы. Так и светятся! Не ешьте их...

Но о-Хана злобно крикнула:

— Наелась, верно, потихоньку в горах до отвала, да мало тебе, хочешь сама всё доесть. Нашла дурочек!

Послушала мачеха свою дочку, выгнала падчерицу из комнаты и ни одной ягодки попробовать ей не дала.

Но не успели мачеха и о-Хана доесть ягоды, как сами стали л иловыми-л иловыми, и к утру обе умерли.

Со временем вышла о-Тиё замуж, и родились у неё дети. Много собирали они в горах красных, спелых ягод, но в зимнюю пору земляники под снегом никто больше не находил.